Глава I
Удавка затягивается
Взгляд изнутри на ситуацию с независимыми средствами массовой информации и журналистами в России
Президент России Владимир Путин сразу после прихода предпринял шаги, направленные на подрыв российской демократии и удушение свободы выражения - контроль над средствами массовой информации стал более жёстким, а преступления против журналистов остаются безнаказанными.
После возвращения Владимира Путина на пост президента РФ (2012), согласно отчётам организации «Репортёры без границ», ситуация со свободой слова в России еще больше ухудшилась. По данным отдельных источников, характерные черты российского медийного рынка — жёсткая цензура, давление властей, запугивания и насилие в отношении журналистов, тоталитаристский контроль государства над телевизионными каналами и просто дезинформация.
Число журналистов, воспринимающих себя независимыми репортёрами, сократилось в России в три раза — с 60% в 1992 году до 20% в 2008 году. Согласно более поздним опросам (2011), только 14% российских журналистов заявляют об отсутствии ограничений для своей профессиональной деятельности. Эксперты причисляют к независимым медиа телеканал «Дождь», «Новую газету», радио «Эхо Москвы», сайты
«Грани.Ру», «Медуза» и несколько региональных изданий.
В рейтинге свободы прессы, который ежегодно составляется организацией «Репортёры без границ», в 2018 году Россия заняла 148-е место. Свобода прессы в России находится на уровне 30-летней давности, говорится в докладе этой организации.
Особенно международные правозащитники выделяют масштабные задержания журналистов и блогеров. Ведущие российские средства массовой информации «в значительной степени контролируются олигархами, лояльными к Кремлю», растет давление на независимые СМИ и журналистов-расследователей. Усилились контроль за интернетом, давление на мессенджер Telegram. Предпринимаются попытки запретить способы обхода блокировок. Выделяются два региона - Чечня и Крым, которые «зачищены почти полностью от всех, кто позволяет себе критические высказывания». Климат безнаказанности благоприятствует новым нападениям на журналистов, а угрозы в адрес независимых редакций вызывают всё больше опасений.
После возвращения Владимира Путина на пост президента РФ (2012), согласно отчётам организации «Репортёры без границ», ситуация со свободой слова в России еще больше ухудшилась. По данным отдельных источников, характерные черты российского медийного рынка — жёсткая цензура, давление властей, запугивания и насилие в отношении журналистов, тоталитаристский контроль государства над телевизионными каналами и просто дезинформация.
Число журналистов, воспринимающих себя независимыми репортёрами, сократилось в России в три раза — с 60% в 1992 году до 20% в 2008 году. Согласно более поздним опросам (2011), только 14% российских журналистов заявляют об отсутствии ограничений для своей профессиональной деятельности. Эксперты причисляют к независимым медиа телеканал «Дождь», «Новую газету», радио «Эхо Москвы», сайты
«Грани.Ру», «Медуза» и несколько региональных изданий.
В рейтинге свободы прессы, который ежегодно составляется организацией «Репортёры без границ», в 2018 году Россия заняла 148-е место. Свобода прессы в России находится на уровне 30-летней давности, говорится в докладе этой организации.
Особенно международные правозащитники выделяют масштабные задержания журналистов и блогеров. Ведущие российские средства массовой информации «в значительной степени контролируются олигархами, лояльными к Кремлю», растет давление на независимые СМИ и журналистов-расследователей. Усилились контроль за интернетом, давление на мессенджер Telegram. Предпринимаются попытки запретить способы обхода блокировок. Выделяются два региона - Чечня и Крым, которые «зачищены почти полностью от всех, кто позволяет себе критические высказывания». Климат безнаказанности благоприятствует новым нападениям на журналистов, а угрозы в адрес независимых редакций вызывают всё больше опасений.
В стране ужесточается законодательство, позволяющее все больше контролировать СМИ. В последние четыре года были приняты законы, к примеру, о запрете на иностранное владение или отчетность об иностранном финансировании или закон о нежелательных организациях. Одно из последних его применений: 5 июля 2018 года мировой судья судебного участка 423 по Тверскому р-ну Москвы признал «Радио Свобода» виновным в непредоставлении сведений организацией-иностранным агентом и оштрафовал редакцию на 100 000 рублей.
Способы давления
В России стали популярны блокировки неугодных ресурсов, они набирают обороты и становятся массовыми. Об этом на примере своего медиа рассказывает главный редактор сайта «Грани.Ру» Юлия Березовская.
«Преследования нашего ресурса в основном выражались в блокировках. Наш сайт заблокирован полностью на территории России с марта 2014 года. Это практически первый случай полной блокировки интернет-СМИ по закону Лугового, который был принят в конце 2013 года во времена Майдана, когда российские власти испугались подобных протестов в России. Суть закона позволяет блокировать ресурсы без суда на уровне прокуроров и замов. Этот закон вступил в силу в феврале 2014 года, и по этому закону уже в марте несколько первых сайтов были заблокированы, в их числе наш сайт.
Международная конвенция, к которой присоединилась Россия, предусматривает конкретику при принятии решения о блокировке. Прокуратура и исполняющий этот закон «Роскомнадзор» обязаны указать владельцу сайта конкретные материалы, за которые его блокируют. В нашем случае ничего подобного не было. Мы обжаловали это решение. Предсказуемым образом это закончилось не в нашу пользу. Но судебная борьба продолжается.
Также у нас была история с доменом, как у всех сайтов, которые создавались на заре русского интернета в начале 2000-х годов. Тогда нам даже в голову не приходило, что опасно делать домены в зоне RU, как это было принято. Оказывается, в правилах регистратора RU-CENTER написано очень мелким шрифтом, что ведомства, имеющие право проводить оперативно-розыскные мероприятия — МВД, ФСБ и другие, без суда могут потребовать отобрать домен.
Такие случаи были. Но в какой-то момент в 2015 году эти правила были дополнены, и «Роскомнадзор» получил дополнительные полномочия по отъему доменов.
Вопрос переноса домена вне зоны ру встал давно. Мы его обсуждали в 2010 году еще, но каждый раз это решение откладывалось, потому что это очень болезненное решение. Это потеря читателей, трафика. Хотя до сих пор домен RU у нас не отобрали и не разделегировали, мы, подстраховавшись в 2015 году, сменили домен на ORG".
Проблемы в соцсетях
«Есть проблема с большими соцмедиаплатформами, такие проекты, как наш, находятся в заложниках у них. Охват в "Фейсбуке", "Твиттере", "Ютубе" гораздо больше, чем аудитория сайта. Практически мы распространяем свой контент в соцсетях, но у нас нет абсолютной конверсии между ними. В начале мая 2018 года был закрыт наш ютуб-канал по неизвестной причине. Нам удалось быстро восстановить его благодаря международному вмешательству, за нас ходатайствовали Google, «Репортеры без границ», - описала проблемы Юлия Березовская.
«Суды – это самый распространенный и легитимный способ давления. Затем идут угрозы уголовного преследования, поводы для вызова на допросы. Блокировок сайта у нас не было, были DDoS-атаки. После самой масштабной атаки в истории Рунета (2013 год), когда сайт не мог подняться неделю, мы научились защищаться. Отказов типографии пока не было. Один из главных способов травли медиа в современной России – экономический. Штрафы, проблемы с арендой помещения, запреты на работу, предупреждения "Роскомнадзора". Невозможность зарабатывать деньги на рекламе", - рассказала Надежда Прусенкова, сотрудник «Новой газеты».
Последствия блокировок — ужесточение самоцензуры
««Новая газета» сначала разместила у себя инструкции по обходу блокировок, затем втихаря сняла. Они по собственной инициативе создали скрипт, который удалил из всей их базы гиперссылки, ведущие на "Грани.Ру". Потом «Роскомнадзор» стал преследовать за размещение таких инструкций даже профильное НКО, которое занимается борьбой за интернет-свободу, оно вынуждено было убрать весь раздел, посвященный обходу блокировок. Даже самые свободные СМИ сейчас десять раз подумают, прежде чем что-либо опубликуют в той или иной форме относительно требований «Роскомнадзора». Все эти абсурдные требования касались запрета на публикацию карикатур религиозного характера. Например, по поводу убийства редактора Шарли Эбдо, призывов к сепаратизму, вопрос о принадлежности Крыма.
Несмотря на блокировку мы сохранили лицензию СМИ, можем аккредитоваться на мероприятия. Абсурд еще в том, что несмотря на блокировку мы продолжаем получать требования об удалении контента. Такой конкретный пример, это была заметка начала 2014 года об очередной одиночной акции пикета на Манежке в защиту политзеков, осужденных по делу о беспорядках на Болотной площади. Это была абсолютно нейтральная заметка о том, что вышли люди, их разогнали, увезли в ОВД как обычно. Но с точки зрения «Роскомнадзора», такая заметка содержала призывы к участию в несогласованных акциях. Мы помним также историю с разгоном «Ленты.Ру» которая случилась одновременно с блокировкой «Грани.Ру». Одним из оснований было предупреждение «Роскомнадзора» на размещение гиперссылки на интервью с бойцом «Правого сектора», которое было не на их сайте, а на другом ресурсе», - перечислила Юлия Березовская.
В России стали популярны блокировки неугодных ресурсов, они набирают обороты и становятся массовыми. Об этом на примере своего медиа рассказывает главный редактор сайта «Грани.Ру» Юлия Березовская.
«Преследования нашего ресурса в основном выражались в блокировках. Наш сайт заблокирован полностью на территории России с марта 2014 года. Это практически первый случай полной блокировки интернет-СМИ по закону Лугового, который был принят в конце 2013 года во времена Майдана, когда российские власти испугались подобных протестов в России. Суть закона позволяет блокировать ресурсы без суда на уровне прокуроров и замов. Этот закон вступил в силу в феврале 2014 года, и по этому закону уже в марте несколько первых сайтов были заблокированы, в их числе наш сайт.
Международная конвенция, к которой присоединилась Россия, предусматривает конкретику при принятии решения о блокировке. Прокуратура и исполняющий этот закон «Роскомнадзор» обязаны указать владельцу сайта конкретные материалы, за которые его блокируют. В нашем случае ничего подобного не было. Мы обжаловали это решение. Предсказуемым образом это закончилось не в нашу пользу. Но судебная борьба продолжается.
Также у нас была история с доменом, как у всех сайтов, которые создавались на заре русского интернета в начале 2000-х годов. Тогда нам даже в голову не приходило, что опасно делать домены в зоне RU, как это было принято. Оказывается, в правилах регистратора RU-CENTER написано очень мелким шрифтом, что ведомства, имеющие право проводить оперативно-розыскные мероприятия — МВД, ФСБ и другие, без суда могут потребовать отобрать домен.
Такие случаи были. Но в какой-то момент в 2015 году эти правила были дополнены, и «Роскомнадзор» получил дополнительные полномочия по отъему доменов.
Вопрос переноса домена вне зоны ру встал давно. Мы его обсуждали в 2010 году еще, но каждый раз это решение откладывалось, потому что это очень болезненное решение. Это потеря читателей, трафика. Хотя до сих пор домен RU у нас не отобрали и не разделегировали, мы, подстраховавшись в 2015 году, сменили домен на ORG".
Проблемы в соцсетях
«Есть проблема с большими соцмедиаплатформами, такие проекты, как наш, находятся в заложниках у них. Охват в "Фейсбуке", "Твиттере", "Ютубе" гораздо больше, чем аудитория сайта. Практически мы распространяем свой контент в соцсетях, но у нас нет абсолютной конверсии между ними. В начале мая 2018 года был закрыт наш ютуб-канал по неизвестной причине. Нам удалось быстро восстановить его благодаря международному вмешательству, за нас ходатайствовали Google, «Репортеры без границ», - описала проблемы Юлия Березовская.
«Суды – это самый распространенный и легитимный способ давления. Затем идут угрозы уголовного преследования, поводы для вызова на допросы. Блокировок сайта у нас не было, были DDoS-атаки. После самой масштабной атаки в истории Рунета (2013 год), когда сайт не мог подняться неделю, мы научились защищаться. Отказов типографии пока не было. Один из главных способов травли медиа в современной России – экономический. Штрафы, проблемы с арендой помещения, запреты на работу, предупреждения "Роскомнадзора". Невозможность зарабатывать деньги на рекламе", - рассказала Надежда Прусенкова, сотрудник «Новой газеты».
Последствия блокировок — ужесточение самоцензуры
««Новая газета» сначала разместила у себя инструкции по обходу блокировок, затем втихаря сняла. Они по собственной инициативе создали скрипт, который удалил из всей их базы гиперссылки, ведущие на "Грани.Ру". Потом «Роскомнадзор» стал преследовать за размещение таких инструкций даже профильное НКО, которое занимается борьбой за интернет-свободу, оно вынуждено было убрать весь раздел, посвященный обходу блокировок. Даже самые свободные СМИ сейчас десять раз подумают, прежде чем что-либо опубликуют в той или иной форме относительно требований «Роскомнадзора». Все эти абсурдные требования касались запрета на публикацию карикатур религиозного характера. Например, по поводу убийства редактора Шарли Эбдо, призывов к сепаратизму, вопрос о принадлежности Крыма.
Несмотря на блокировку мы сохранили лицензию СМИ, можем аккредитоваться на мероприятия. Абсурд еще в том, что несмотря на блокировку мы продолжаем получать требования об удалении контента. Такой конкретный пример, это была заметка начала 2014 года об очередной одиночной акции пикета на Манежке в защиту политзеков, осужденных по делу о беспорядках на Болотной площади. Это была абсолютно нейтральная заметка о том, что вышли люди, их разогнали, увезли в ОВД как обычно. Но с точки зрения «Роскомнадзора», такая заметка содержала призывы к участию в несогласованных акциях. Мы помним также историю с разгоном «Ленты.Ру» которая случилась одновременно с блокировкой «Грани.Ру». Одним из оснований было предупреждение «Роскомнадзора» на размещение гиперссылки на интервью с бойцом «Правого сектора», которое было не на их сайте, а на другом ресурсе», - перечислила Юлия Березовская.
Способы выживания и противодействие
Юлия Березовская рассказала об опыте выживания «Грани.Ру»:
«Я уехала во Францию, основала здесь НКО, которое участвует в обеспечении функционирования нашего издания. Но все это хрупкие схемы, потому что законодательство может измениться в любое время. И французское НКО тоже может войти в список нежелательных организаций. Был принят закон об отчетах иностранного финансирования. Мы распространяли информацию для наших читателей в России, как они могут обходить блокировку. Много способов и просвещение людей на этот счет, сейчас большой вклад в это дело вносит блокировка Телеграмм. Широкие массы узнали про VPN, Tor. Мы были в числе тех, кто просвещал людей по анонимизации средств, сохранения приватности в Интернете, безопасности и методам доступа к запрещенным ресурсам как наш. Мы эти инструкции активно распространяли».
«Создавали зеркальные сайты, более 700 за первые 1-1,5 года. Наши читатели уже знали, если домены не открываются, то ты меняешь цифры и попадаешь на сайт. Один за другим эти сайты «Роскомнадзор» блокировал, это была целая война. На это они выделили людей, средства и так далее. Причем без каких-то правовых оснований, потому что на блокировку каждого сайта должны быть отдельные судебные решения.
«Репортеры без границ» начали кампанию разовую в 2015 году, они создавали так называемые неблокируемые ресурсы по всему миру. Были выбраны 10 сайтов из разных стран, в том числе "Грани.Ру","Фергана.орг". Они создали неблокируемые зеркала, расположенные на облачных сервисах на Amazon или Google . Соответственно, чтобы их заблокировать, властям пришлось бы блокировать эти сервера-гиганты, что очень больно экономически, и они это делать не решились. Но это работало не очень хорошо, потому что этим занимались техники из «Репортеров без границ». В какой-то момент мы поняли, что все это можем делать сами. К концу 2015-го-началу 2016 года мы запустили собственное неблокируемое «зеркало», которое работает до сих пор.
В «Роскомнадзоре» про это узнали лишь к концу 2017 года. Они отправили письмо в Google с требованием закрыть это «зеркало», потому что оно расположено на его сервере, но там, к счастью, не отреагировали. Сейчас в связи с этими массовыми блокировками "Телеграмма" стало понятно, что даже и такой способ уже не работает. Они вполне себе блокируют и Google, и все что угодно, миллионами блокируют IP-адреса, целыми сетями и т.д. Такого никто не ожидал еще полгода назад, не думали, что до такого дойдет, но сейчас понятно, что история с «зеркалом» не такая устойчивая.
Тем не менее, существует способ создать сайт, пусть у него не такой уж и красивый дизайн. Он будет доступен для всех российских пользователей, несмотря ни на что. Такая возможность появилась с недавнего времени и существует до сих пор. Это то решение, которое мы предлагали коллегам, столкнувшимися с теми же проблемами, как «Грани.Ру». Есть также способы, которые применялись на сайте Навального, это были новейшие способы борьбы с блокировками. Они пытались обмануть систему, которая стоит у провайдеров и изучает содержимое пакетов, пытались хитрыми способами совершить подмену, как бы если человек делал свой запрос не на сайт Навального.
Сайт Ходорковского выбрал другой путь: их приютила на своем сайте Ксения Собчак. МБХ теперь доступен в России на сайте Собчак.
VPN в России тоже запрещены с ноября 2017 года, VPN-сервисы обязаны закрывать доступ к запрещенным сайтам, иначе им грозят огромные штрафы. Поисковики теперь обязаны нас исключать из выдачи, другой вопрос: выполняют они это или нет. Но это очень серьезно, поисковый трафик это как бы основа всего. Возникает куча проблем из-за того, что проект заблокирован, все шарахаются от нас как от чумных, и это касается чего угодно. Нас исключили два основных агрегатора».
Защитные меры
«Было бы хорошим примером солидарности распространение того контента, который запрещен. У нас есть специальный проект, который тоже заблокирован в России, где непосредственно публикуется запрещенка - видео, тексты, посты и так далее, за которые людей сажают в тюрьму, штрафуют, привлекают к административной ответственности. Это целый отдельный проект по публикации этого всего. Эффективным способом борьбы с цензурой были бы массовые перепосты. Но солидарности нет среди журналистов, в нашем случае с блокировкой это особенно наглядно было», - сказала Юлия Березовская.
«В случаях угроз стараемся максимально обезопасить журналиста, отправить в другое место и разбираться. В судах и органах – обеспечение полной юридической помощи и поддержка. Техника личной безопасности (не ходить одному по темным дворам и так далее), меры информационной и личной предосторожности (не сообщать в соцсетях о каждом шаге), обращение в органы (очевидно)», - пояснила Надежда Прусенкова.
Роль международных организаций
«Международные организации поддерживают нас на всех уровнях: мы получаем публичную и непубличную помощь. По нашему опыту с «Репортерами без границ» мы работали с самого начала, они сделали нам «неблокируемое зеркало». NDI является нашим спонсором уже на протяжении многих лет. Мы получаем от них деньги, что помогает влачить жалкое существование. Они также помогали с точки зрения технической помощи, когда у нас были DDoS-атаки. Наш технический сотрудник участвует в международных мероприятиях на тему интернет-свобод. Мы благодарны за оперативное восстановление ютуб-канала это было буквально в мае. "Агора" вела все наши суды, бесплатно, Артикль'19 и другие подключались к защите», - рассказала Юлия Березовская.
«Международные организации и ведомства чаще всего помогают только словами. Слова – это хорошо, но одними словами, к сожалению, не освободишь голодающего Олега Сенцова, например. Когда дело доходило до конкретных мер помощи (как в случае с чеченскими геями или Али Ферузом), многие ограничились только словами. Нужно больше морального давления на государство», - считает Надежда Прусенкова.
Успешные бизнес-модели
По мнению Юлии Березовской, «Медуза», например, считается финансово успешным проектом, но, оговаривается она, там были крупные инвестиции.
«У них работающая бизнес-модель, которая изначально очень сомнительна, потому что она построена на нативной рекламе. Этот контент занимает все больше места на сайте. Но не верится, что это выведет в ближайшее время сайт на самоокупаемость. У них были очень комфортные условия для старта. Помимо основных инвестиций они вели переговоры с Михаилом Ходорковским, они ничем не увенчались, но он выплатил им хорошие отступные за то, что просто переговоры имели место. У них нет никаких ограничений в плане рекламы, в моральном плане, и это достаточно сомнительно».
Она привела в пример также еще несколько медиа.
«Есть "Кольта. Ру" — это исключительно флагманский проект в области культурной журналистики, но опять же они не работают на краудфандинге, они себя называют общественно-финансируемым СМИ. Но там больше спонсорских средств.
Фонд "Такие дела" это фактически благотворительный проект, а не СМИ.
Достаточно интересная модель у ресурса "ОВД", хотя это не совсем СМИ.
Это классический пример краудфанинга, но там исключительно чистый пример общественно-полезного медийного проекта. Он был создан в 2012 году, когда пошли массовые задержания участников протестов против очередного срока Путина. Людей массово задерживали, возник вопрос сервиса быстрого оповещения: куда кого повезли, из этого вырос правозащитный медийный проект. У них абсолютный краудфандинг. При низкой посещаемости у них высокая цитируемость в СМИ.
«Медиазона», которая на гранты существовала, в конце 2017 года запустила свой крауфандинговый проект. Он достаточно успешный, там впечатляющие суммы собраны, но этого недостаточно для нормального функционирования редакции».
Способы выживания
«Мы пытались применить краудфандинг, у нас есть лояльная аудитория, которая была готова платить небольшие деньги. Какое-то время это действовало и приносило немного денег. Но мы не можем претендовать на краудфандинг, это должен быть уникальный проект, который гарантирует, что он лучший в своем жанре. Когда применяется краудфандинг с платежами, нужны услуги эквайринга. Фирмы, которые проводили онлайн-платежи, отказались с нами работать после блокировок. Обменные сети, партнерские компании (краудфандинговые платформы), они все отказались. Про рекламу я уже не говорю, какие могут быть прямые продажи? Трафик схлопнулся сразу, как только нас внесли в черный список.
Мы пытаемся до них достучаться последние годы, достичь какого-то диалога с большими платформами, чтобы "Фейсбук" и Google начали работать с нами и делать скидку. Для независимых проектов должна быть создана особая процедура. Когда они постоянно подвергаются атаке кремлевских троллей на сайте, это одно. Но когда это идет массово на ФБ - все эти вопросы должны рассматриваться отдельно с учетом политической ситуации. Чтобы это не было как бизнес в первую очередь», - полагает Юлия Березовская.
«Нужно учиться лавировать. Не подставляться самостоятельно, искать механизмы финансирования, предупреждать возможные репрессии. Других способов нет», - считает Надежда Прусенкова.
Юлия Березовская рассказала об опыте выживания «Грани.Ру»:
«Я уехала во Францию, основала здесь НКО, которое участвует в обеспечении функционирования нашего издания. Но все это хрупкие схемы, потому что законодательство может измениться в любое время. И французское НКО тоже может войти в список нежелательных организаций. Был принят закон об отчетах иностранного финансирования. Мы распространяли информацию для наших читателей в России, как они могут обходить блокировку. Много способов и просвещение людей на этот счет, сейчас большой вклад в это дело вносит блокировка Телеграмм. Широкие массы узнали про VPN, Tor. Мы были в числе тех, кто просвещал людей по анонимизации средств, сохранения приватности в Интернете, безопасности и методам доступа к запрещенным ресурсам как наш. Мы эти инструкции активно распространяли».
«Создавали зеркальные сайты, более 700 за первые 1-1,5 года. Наши читатели уже знали, если домены не открываются, то ты меняешь цифры и попадаешь на сайт. Один за другим эти сайты «Роскомнадзор» блокировал, это была целая война. На это они выделили людей, средства и так далее. Причем без каких-то правовых оснований, потому что на блокировку каждого сайта должны быть отдельные судебные решения.
«Репортеры без границ» начали кампанию разовую в 2015 году, они создавали так называемые неблокируемые ресурсы по всему миру. Были выбраны 10 сайтов из разных стран, в том числе "Грани.Ру","Фергана.орг". Они создали неблокируемые зеркала, расположенные на облачных сервисах на Amazon или Google . Соответственно, чтобы их заблокировать, властям пришлось бы блокировать эти сервера-гиганты, что очень больно экономически, и они это делать не решились. Но это работало не очень хорошо, потому что этим занимались техники из «Репортеров без границ». В какой-то момент мы поняли, что все это можем делать сами. К концу 2015-го-началу 2016 года мы запустили собственное неблокируемое «зеркало», которое работает до сих пор.
В «Роскомнадзоре» про это узнали лишь к концу 2017 года. Они отправили письмо в Google с требованием закрыть это «зеркало», потому что оно расположено на его сервере, но там, к счастью, не отреагировали. Сейчас в связи с этими массовыми блокировками "Телеграмма" стало понятно, что даже и такой способ уже не работает. Они вполне себе блокируют и Google, и все что угодно, миллионами блокируют IP-адреса, целыми сетями и т.д. Такого никто не ожидал еще полгода назад, не думали, что до такого дойдет, но сейчас понятно, что история с «зеркалом» не такая устойчивая.
Тем не менее, существует способ создать сайт, пусть у него не такой уж и красивый дизайн. Он будет доступен для всех российских пользователей, несмотря ни на что. Такая возможность появилась с недавнего времени и существует до сих пор. Это то решение, которое мы предлагали коллегам, столкнувшимися с теми же проблемами, как «Грани.Ру». Есть также способы, которые применялись на сайте Навального, это были новейшие способы борьбы с блокировками. Они пытались обмануть систему, которая стоит у провайдеров и изучает содержимое пакетов, пытались хитрыми способами совершить подмену, как бы если человек делал свой запрос не на сайт Навального.
Сайт Ходорковского выбрал другой путь: их приютила на своем сайте Ксения Собчак. МБХ теперь доступен в России на сайте Собчак.
VPN в России тоже запрещены с ноября 2017 года, VPN-сервисы обязаны закрывать доступ к запрещенным сайтам, иначе им грозят огромные штрафы. Поисковики теперь обязаны нас исключать из выдачи, другой вопрос: выполняют они это или нет. Но это очень серьезно, поисковый трафик это как бы основа всего. Возникает куча проблем из-за того, что проект заблокирован, все шарахаются от нас как от чумных, и это касается чего угодно. Нас исключили два основных агрегатора».
Защитные меры
«Было бы хорошим примером солидарности распространение того контента, который запрещен. У нас есть специальный проект, который тоже заблокирован в России, где непосредственно публикуется запрещенка - видео, тексты, посты и так далее, за которые людей сажают в тюрьму, штрафуют, привлекают к административной ответственности. Это целый отдельный проект по публикации этого всего. Эффективным способом борьбы с цензурой были бы массовые перепосты. Но солидарности нет среди журналистов, в нашем случае с блокировкой это особенно наглядно было», - сказала Юлия Березовская.
«В случаях угроз стараемся максимально обезопасить журналиста, отправить в другое место и разбираться. В судах и органах – обеспечение полной юридической помощи и поддержка. Техника личной безопасности (не ходить одному по темным дворам и так далее), меры информационной и личной предосторожности (не сообщать в соцсетях о каждом шаге), обращение в органы (очевидно)», - пояснила Надежда Прусенкова.
Роль международных организаций
«Международные организации поддерживают нас на всех уровнях: мы получаем публичную и непубличную помощь. По нашему опыту с «Репортерами без границ» мы работали с самого начала, они сделали нам «неблокируемое зеркало». NDI является нашим спонсором уже на протяжении многих лет. Мы получаем от них деньги, что помогает влачить жалкое существование. Они также помогали с точки зрения технической помощи, когда у нас были DDoS-атаки. Наш технический сотрудник участвует в международных мероприятиях на тему интернет-свобод. Мы благодарны за оперативное восстановление ютуб-канала это было буквально в мае. "Агора" вела все наши суды, бесплатно, Артикль'19 и другие подключались к защите», - рассказала Юлия Березовская.
«Международные организации и ведомства чаще всего помогают только словами. Слова – это хорошо, но одними словами, к сожалению, не освободишь голодающего Олега Сенцова, например. Когда дело доходило до конкретных мер помощи (как в случае с чеченскими геями или Али Ферузом), многие ограничились только словами. Нужно больше морального давления на государство», - считает Надежда Прусенкова.
Успешные бизнес-модели
По мнению Юлии Березовской, «Медуза», например, считается финансово успешным проектом, но, оговаривается она, там были крупные инвестиции.
«У них работающая бизнес-модель, которая изначально очень сомнительна, потому что она построена на нативной рекламе. Этот контент занимает все больше места на сайте. Но не верится, что это выведет в ближайшее время сайт на самоокупаемость. У них были очень комфортные условия для старта. Помимо основных инвестиций они вели переговоры с Михаилом Ходорковским, они ничем не увенчались, но он выплатил им хорошие отступные за то, что просто переговоры имели место. У них нет никаких ограничений в плане рекламы, в моральном плане, и это достаточно сомнительно».
Она привела в пример также еще несколько медиа.
«Есть "Кольта. Ру" — это исключительно флагманский проект в области культурной журналистики, но опять же они не работают на краудфандинге, они себя называют общественно-финансируемым СМИ. Но там больше спонсорских средств.
Фонд "Такие дела" это фактически благотворительный проект, а не СМИ.
Достаточно интересная модель у ресурса "ОВД", хотя это не совсем СМИ.
Это классический пример краудфанинга, но там исключительно чистый пример общественно-полезного медийного проекта. Он был создан в 2012 году, когда пошли массовые задержания участников протестов против очередного срока Путина. Людей массово задерживали, возник вопрос сервиса быстрого оповещения: куда кого повезли, из этого вырос правозащитный медийный проект. У них абсолютный краудфандинг. При низкой посещаемости у них высокая цитируемость в СМИ.
«Медиазона», которая на гранты существовала, в конце 2017 года запустила свой крауфандинговый проект. Он достаточно успешный, там впечатляющие суммы собраны, но этого недостаточно для нормального функционирования редакции».
Способы выживания
«Мы пытались применить краудфандинг, у нас есть лояльная аудитория, которая была готова платить небольшие деньги. Какое-то время это действовало и приносило немного денег. Но мы не можем претендовать на краудфандинг, это должен быть уникальный проект, который гарантирует, что он лучший в своем жанре. Когда применяется краудфандинг с платежами, нужны услуги эквайринга. Фирмы, которые проводили онлайн-платежи, отказались с нами работать после блокировок. Обменные сети, партнерские компании (краудфандинговые платформы), они все отказались. Про рекламу я уже не говорю, какие могут быть прямые продажи? Трафик схлопнулся сразу, как только нас внесли в черный список.
Мы пытаемся до них достучаться последние годы, достичь какого-то диалога с большими платформами, чтобы "Фейсбук" и Google начали работать с нами и делать скидку. Для независимых проектов должна быть создана особая процедура. Когда они постоянно подвергаются атаке кремлевских троллей на сайте, это одно. Но когда это идет массово на ФБ - все эти вопросы должны рассматриваться отдельно с учетом политической ситуации. Чтобы это не было как бизнес в первую очередь», - полагает Юлия Березовская.
«Нужно учиться лавировать. Не подставляться самостоятельно, искать механизмы финансирования, предупреждать возможные репрессии. Других способов нет», - считает Надежда Прусенкова.